Вниманию читателей предлагается большая статья известного писателя и ученого, живущего в Израиле. Статья о прогнозах, о приемах курса Развития Творческого Воображения (РТВ), о том, как можно оценивать и развивать фантастические идеи.
Идея должна быть убедительно обоснована. Идея «ковра-самолета» в сказках фантастична, но не обоснована. За достоверность и эта идея, и идея рыжего черта получают один балл. Два балла за убедительность можно поставить такой идее, которая обоснована хотя бы на уровне логических умозаключений, пусть даже эти заключения не соответствуют нынешним научным взглядам.
Классический пример – «Машина времени» Г. Уэллса. Наука того времени (да и сейчас тоже!) отвергала возможность путешествовать во времени. Но разве вы не верите рассуждениям Путешественника? Они так правдоподобны, что кажется: нужно немедленно приступать к конструированию Машины! Но это убедительность на уровне слов, рассуждений, убедительность иллюзиониста, показывающего фокус, ловко манипулируя руками…
Оценку «три» за убедительность, согласно шкале «Фантазия-2», получает идея, которая не противоречит данным современной науки, а кроме того, еще и подкреплена каким-нибудь известным, но еще не объясненным наукой фактом. Со временем, кстати, такая идея может перейти в группу с оценкой 2 – ведь может случиться, что изменятся сами научные представления, бывало и такое!
Пример «тройки» за убедительность – рассказ А. П. Казанцева «Взрыв», опубликованный в 1946 году. Писатель предложил идею: Тунгусский метеорит «на самом деле» был потерпевшим аварию межпланетным кораблем пришельцев. Вполне была убедительная идея. Она не противоречила научным данным (кто ж спорит – в космосе могут быть иные цивилизации!). Она даже объясняла известные факты – например, почему взрыв произошел в воздухе. Рассказ, впрочем, был плохой, но причину этого мы поймем, когда поговорим еще об одном критерии оценки фантастических идей…
«Четверка» за убедительность: если это не просто фантастическая идея, но идея научно-прогностическая. Идея, выдвигающая на основе научных данных логически выверенную научно-фантастическую концепцию или гипотезу. Пример из классики жанра: «20 тысяч лье под водой» Ж. Верна. Идея «Наутилуса», идея освоения дна мирового океана. Это была фантастика на уровне полной достоверности. Она не могла не сбыться – и сбылась…
Попробуйте оценить достоверность двух идей. Первая: идея повести Гоголя «Нос». Вторая: текст Ветхого завета – это запись на бумаге генетического кода человека будущего (идея из романа П. Амнуэля «Люди Кода»).
Хорошая фантастическая идея не может обойтись без своего героя. Идея Машины времени великолепна, но разве вы дочитали бы роман даже до середины, если бы в нем не было образа Путешественника во времени? А чего стоит идея «Наутилуса» без капитана Немо? Или идея Великого кольца без героев «Туманности Андромеды» Мвена Маса и Эрга Ноора?
Поэтому третий критерий оценки фантастической идеи – человековедческая ценность. Как и в первых двух случаях, оцениваем по четырехбалльной системе.
Балл 1 получает идея, вовсе человековедческой ценностью не обладающая. Бездушная фантастическая идея, ничего нового не сообщающая читателю ни о человеке, ни об обществе. Пример из творчества И. Ефремова: рассказ «Олгой-хорхой» – как на человека напало странное электрическое существо. Идея любопытная и новая. Но, прочитав рассказ, вы вряд ли сможете хоть два слова сказать о его героях. Мало ли в фантастике таких безликих рассказов-идей?
Балл 2 можно поставить такой идее, которая сообщает нам не только нечто фантастическое из области науки, но и нечто о человеке. Хотя бы нечто! Хотя бы небольшое отличие от привычного образа человека. Например, какими могут быть ощущения человека в необычной для него среде. Авторы часто помещают своих героев в невероятные ситуации, но поступают персонажи так, будто не покидали своих квартир. Перечитайте роман Д. Финнея «Меж двух времен», и вы ощутите себя на месте человека, вдруг оказавшегося в XIX веке. Отличия от нашего времени невелики, но ощущаются ясно и придают роману привлекательность.
Балл 3 получит идея, ставящая человека (или даже целое общество) в необычные обстоятельства. Благодаря этим обстоятельствам (а не воле автора!) в человеке раскрывается нечто новое. У Д. Киза есть замечательный рассказ «Цветы для Элджернона». Герой рассказа – идиот. Классический случай идиотизма, герой в начале рассказа и писать-то толком не умеет в свои почти сорок лет. Но ему впрыскивают препарат для усиления мозговой активности, и герой на глазах превращается в гения. Меняются его мысли, чувства, уровень сознания, и читатель это видит. К рассказу Д. Киза мы еще вернемся – «Цветы для Элджернона» пример не только хорошей человековедческой идеи.
Балл 4 – идея предлагает новые принципы построения общества. Человековедческая ценность здесь на самом высоком уровне. «Прекрасный новый мир» О. Хаксли – одна из великих утопий ХХ века – описывает общество, не просто новое, не просто достоверное, но ценное для читателя еще и тем, что обитатели «нового мира» сами – новые люди.
Кстати, утопичным может быть не только общество. Утопией может быть и один человек. Капитан Немо – пример человека-утопии. Человековедческую ценность этого образа нужно оценить в четыре балла.
Попробуйте оценить человековедческую ценность романа Г. Уэллса «Люди как боги». Роман с таким же названием написал и советский фантаст С. Снегов. Проделайте с романом С. Снегова такую же процедуру. Разница сразу бросится вам в глаза и отразится на оценке…
Четвертый критерий оценки, согласно шкале «Фантазия-2» – художественная ценность идеи. Вот, кстати, чем отличается хорошая фантастическая идея от даже выдающегося изобретения. Изобретение нужно точно сформулировать, а фантастическую идею не обязательно формулировать точно. Главное – сформулировать красиво, художественно, убедительно, ярко.
Популярная в фантастике идея – летающий человек. Есть такая идея у А. Беляева («Ариэль») и у А. Грина («Блистающий мир»). Какова оценка идеи по новизне? Единица. Ведь идея летающего человека стара как мир! А за убедительность? То же самое: никак эти идеи не доказываются, одни рассуждения.
По критерию «человековедческая ценность» идеи обоих романов должны получить высокий балл – не ниже тройки. Однако прочитайте оба романа и увидите, как много осталось за пределами этих трех оценок! Осталась некоторая сухость беляевского языка, легко узнаваемая с первого же предложения. Остался удивительный привкус странной страны Зурбаган – в романе А. Грина. Если не оценить чисто художественные находки авторов, разве сумеем мы верно судить о том, хороши или нет идеи «Блистающего мира» и «Ариэля»?
Фантастическое произведение – это литература, и без литературных оценок не обойтись.
Самый низкий балл – единицу – по критерию «художественная ценность» получит идея, воплощение которой вовсе лишено литературных достоинств. Кто сейчас перечитывает популярные когда-то романы В. Немцова? Вроде бы и идеи были новые для своего времени, и очень даже убедительные, на уровне научных знаний, но насколько бездарным было литературное воплощение!
Оценку 2 за художественную ценность поставим идеям произведений, в которых можно найти хотя бы одну чисто литературную находку. Может, что-то оригинальное в сюжете. Может, какая-то стилевая авторская особенность. Интересная композиция. Хотя бы что-то!
Продолжение следует.